Ведьма

[Alaino]

Девочка сидела на полу и удивленно рассматривала свои маленькие ручки. Вокруг аккуратных, еще не испорченных работой пальцев искрились и переливались серебристые огоньки. Вот в комнату вошла мама.
- О Господи! Мария! – испуганно воскликнула женщина и кинулась к ребенку. – Девочка моя, родная… Да за что же нам такое наказание! Да не дай Боже кто увидит, приедут и тебя заберут… Слушай, красавица моя, никто не должен видеть этого, ты меня поняла? Никто! Совсем никто!
Под конец причитания превратились в гневные крики, и мать стала бить девочку по голове, выкрикивая угрозы и предостережения. Спустя какое-то время женщина успокоилась и опустилась на пол рядом со своей маленькой дочкой. Они просто тихо плакали вдвоем. Девочка не понимала, что плохого в этих забавных искорках, которые танцевали на ее ладонях, но знала, что раз мама так испугалась и начала бить, значит ей просто больше нельзя их показывать.

Прошло несколько лет.

вы уже приготовились размазывать сопли? тогда вам дальше..

Мария, из маленькой очаровательной девочки, превратилась в привлекательную девушку 14 лет. «Уж скоро и женихи потянутся» - любила приговаривать мать, расчесывая по утрам медно-золотую гриву волос. Мария только краснела, да смотрела под ноги. У нее были другие заботы. Зачем ей женихи, если в лесу ее ждет красавец-тополь, да ковер травы, шепот воды и разговоры птиц. Она так и не оставила попыток сделать из искорок на ладонях что-нибудь большее. Теперь вся природа принимала ее за сестру, цветы тянулись к ее ногам, ягоды сами падали к ней в руки, вода смывала горести и печали, ветер сушил обидные слезы… Мария была счастлива в своем уютном маленьком мире. Ей никто больше не был нужен.
Однажды поздней ночью в их дом постучали. На пороге, опираясь на меч, едва стоял мужчина. Судя по одежде – паладин Церкви. Мать всплеснула руками, запричитала и вместе с дочерью затащила человека в дом. Тут же ему была постелена кровать, в котле варилась похлебка, да на печке грелась вода. Когда паладин немного пришел в себя, умытый, поевший и раздобренный, Мария принесла ему чарку домашней настойки. Паладин показался ей хорошим человеком, так что она без страха присела рядом с ним и спросила, как он здесь оказался. Немного захмелевший мужчина свысока посмотрел на девочку и чуть грубее, чем сам того желал, ответил:
- Не твое, малая, дело. Нечего всяким знать, зачем паладины Церкви по стороне ходят, - но тут же смягчился, разглядев в девочке будущую женщину. – Впрочем, что с бабы взять? Любопытные вы все, аж жуть. Врагов я искал. Плохих людей, что Церковь признавать не желают. Таких надобно ловить и в город везти, на суд монашеский. Понимаешь?
Он как-то странно ухмыльнулся и погладил Марию по плечу, задержав руку возле ключицы. Тут девушка почувствовала волну угрозы, исходящую от этого человека. В один миг он стал ей неприятен. Все внутри кричало: «Уходи! Убегай!». Но она не могла двинуться с места. С церковниками нужно было быть очень осторожной. В их руках большая власть, могут сотворить, что в голову взбредет. Мария вскочила и отпрыгнула от кровати. Паладин нахмурился и вдруг ухватился за бок, черты его лица исказились от боли и он шумно задышал. Забыв про неприятный момент, девушка кинулась обратно к нему и прижала руки к его боку. Не совсем понимая, что делает, Мария закрыла глаза и почувствовала, как что-то теплое и мягкое струится от ее пальцев к ране. Мужчина с потрясением смотрел, как руки девушки засветились, и боль в боку отступила.
- Ведьма… - прошептал он, отталкивая Марию от себя. – ВЕДЬМА! – взревел он и вскочил с кровати, оглянулся в поисках меча, но не увидел его. Тогда он сделал шаг вперед и, ухватив девушку за волосы, приподнял ее над полом. На шум и крики вбежала мать. Застыла на пороге в немом ужасе, не в силах вымолвить и слова. – Ты скрывала, что твоя дочь ведьма, женщина?! За это ты умрешь от моей руки, а эту тварь я отвезу в город, и с ней будет беседовать священник.
Мать кинулась к паладину, пытаясь вырвать дочь из его рук, но лишь упала в беспамятстве от удара его кулака. Мужчина немедля бросил девушку на кровать и связал ее простыней. Затем подошел к ее матери и, ухватив за горло, резко повернул ее голову в сторону. Раздался хруст позвонков. Мария глухо замычала сквозь тряпку и тщетно попыталась освободиться. Паладин подошел к ней и наотмашь ударил по лицу, отправив девушку в глубокое забытье.

Мария очнулась только через пару часов. Перекинутая через седло, она видела через багровую пелену только мчащуюся внизу дорогу. Тело ужасно затекло, голова болела от прилившей крови. Девушка попыталась пошевелиться, но снова потеряла сознание.
В следующий раз она пришла в себя уже в камере. Было больно, сыро и холодно. Тело с трудом слушалось ее, голова все еще болела от удара. «Где я? – подумала Мария. – Что это за место?» Сколько еще она так просидела - сложно было понять. Мысли разбегались, таяли. Тупая пульсирующая боль в висках мешала сосредоточиться на чем-то одном.
Вскоре скрипнула дверь и в камеру вошли три человека. Двое из них были высокими и крепкими, одетыми в простые серо-коричневые рясы, подпоясанные веревкой. Третий же был маленького роста, довольно упитанный, с лысиной на голове и крестом на шее.
- Дитя мое, - глубоким, хорошо поставленным голосом обратился он к Марии. – Скажи мне свое имя.
- Ма… Мария, - с трудом разлепив губы, прошептала девушка.
- Мария, - повторил священник, словно пробуя имя на вкус. – Имя матери господа нашего, Иисуса Христа. Ты, юная грешница, недостойна этого имени. Меня зовут отец Себастьян. Ты еще жива только благодаря моей помощи. Ибо не имею я привычки не разобравшись карать виновных и невиноватых. Скажи, ты и вправду ведьма?
- Отче, я не сделала ничего плохого, - тихо сказала девушка. – Правда, ничего плохого! Я только хотела помочь!
- Брат Антоний говорил мне совсем другое. Он сказал, что ты чарами хотела погубить его, приложив ладони к ране и запуская в его тело невиданную болезнь.
- Это… это не так! Прошу, отче! Я хотела только помочь! – сквозь слезы закричала Мария. – Только помочь… залечить…
- Так ты признаешь, что предавалась колдовству? – нахмурился священник. – Что ж, я не вижу раскаяния в твоих глазах, дитя. Боюсь нам придется своими руками вытаскивать твою душу у Дьявола, раз твои руки совсем ослабели. Брат Сефор, брат Масаний, возьмите ее и спустимся в подвал. Сегодня будет нелегкая ночь.
Девушку грубо подняли на ноги, но поняв, что идти сама она не в состоянии один из братьев просто перекинул ее через плечо и вынес из камеры. Мария плакала, оправдывалась, кричала, но никто не слушал. Ее несли куда-то вниз по лестнице, и наконец бросили на каменный пол в какой-то комнате. С трудом приподнявшись на локтях, девушка осмотрелась и застыла в ужасе. Она никогда не видела комнату пыток своими глазами, но место где она находилась было определенно ею. Два стола, один наклоненный, другой прямой, жаровня с горячими углями, бадья с водой, разнообразные металлические инструменты. От страха Мария даже не могла дышать. Ее снова подняли и положили на горизонтальный стол. Отец Себастьян подошел ближе и, глядя прямо в ее зеленые глаза, спросил:
- Ты все еще будешь отрицать свои грехи, дитя?
- Отче… я же…
- Я понял, грешная. Братья, заставьте ее раскаяться. Таким как она не место в этом мире.
Сефор и Масаний подошли ближе к столу и без особых усилий разорвали платье на Марии, оголив еще не до конца сформировавшееся тело. Священник еще что-то тихо сказал им на прощанье и вышел из камеры, заперев за собой дверь.
Несколько дней подряд Мария была в полубессознательном состоянии. Ее резали раскаленными ножами, сдирали лоскуты кожи, жгли пятки и загоняли иглы под ногти, не слушая ее криков и оправданий. И после каждой пытки приводили в себя ведром воды и насиловали. Ей почти не давали спать, поили и кормили раз в день куском хлеба и чашкой воды. Но вот на 7 день пришел отец Себастьян и начал читать ей душеспасительные проповеди. Целый день Мария была вынуждена слушать молитвы и увещевания, угрозы и обещания. Все это было лишь формальностью. Приговор о ее сожжении еще неделю назад лежал в столе священника. Но для очистки совести нужно было провести с девушкой целый день, моля Господа о ее прощении.
На восьмой день снова пришли братья Сефор и Масаний. Но они не стали больше истязать девушку. Они натянули на нее грубую рясу и потащили к выходу. Едва переставляя ноги, Мария старалась смотреть только вниз. Они вышли из здания и направились к центральной площади. Там уже собралась толпа, которая при виде девушки всколыхнулась, расшумелась и в сторону Марии понеслись проклятия, полетели плевки и гнилые овощи. Девушку привязали к столбу. Крики не утихали. Мария задрала голову и посмотрела на небо. Все звуки вокруг исчезли, осталась вязкая тягучая тишина. Священник говорил гневную отповедь, но из губ не вырвалось ни звука. Мария не слышала, как подожгли под ней вязанку хвороста, не почувствовала как первые языки пламени обвили ее лодыжки. Она смотрела в бескрайнее небо и приближалась к нему. Все быстрее и быстрее. Только один вопрос еще недолго мешал девушке. Неужели так Церковь платит за помощь и милосердие?..

@музыка: Dead Can Dance - The Host Of Seraphim

@настроение: ппц......

@темы: мои депрессивные грустные рассказы

Comments

[скотский пряник]

красиво пишете)

[Alaino]

благодарю, стараюсь)